2. Военный разведчик

Вечер, солнце неумолимо ползет вниз, а я около часа не могу словить машину, застряв за выездной из Пскова. Хочется домой, в Белоруссию, даже если приеду ночью. Лезут в голову всякие мысли.

Ночью машины останавливаются на порядок хуже, поэтому мне бы легковушку, да желательно, чтобы через границу перевезла,- хорошо бы до Витебска хотя бы, а еще лучше до Орши. Возле Орши по московской трассе поток есть и ночью, - я верила, что оттуда уеду, если туда доберусь. Еще – уехать бы отсюда максимум в течение часа. А еще хочется есть, - вот бы водителя, который бы накормил. Тут же вспомнился любитель-автогонщик и турист-водник родом из Новгорода, ехавший в Питер преимущественно со скоростью 150-160 км/ч, где меня и попотчевал китайской кухней в одном из китайских ресторанов северной столицы. Эх, вот бы сейчас такой подарок судьбы! И еще – хорошо бы, чтобы остановился какой-нибудь обезбашенный и отвязанный спецназовец, повидавший войну и смерть, и оттого с другим ощущением жизни и отношением к людям, или, на худой конец, просто военный. Человек, с которым можно чувствовать себя принятой и своей. Или интересный человек, которому есть о чем рассказать, а мне чему-то у него научиться. Или человек, послушав которого и вжившись в его репертуар состояний его внутреннего, психологического мира, я смогу уловить, как он строит свою жизнь и из этого скопировать себе что-то ценное и стать немножко другой. Посмотреть, как человек «завязывает шнурки», чтоб выстроить свою канву жизни. А еще поговорить бы за жизнь с понимающим человеком...

«…Ну и размечталась! – обрываю себя (в силу мысли я верю,- такие пожелания много раз исполнялись как по нотам, но они были поскромнее раза в два-три). - Где это тебе так быстро на трассе можно подать на блюдечке такого универсала, чтоб и на легковушке, и в Белоруссию, и накормил, и интересно рассказывал, и оказался продвинутым, и жизнь свою как-то по-своему сам выстроил, да еще и захотел рассказать как он это сделал, и чтоб с ним можно было поговорить о жизни как она есть (или, точнее, как ее нет) - да еще чтоб он меня понял, чтоб у него тоже такой опыт жизни был! ...Слишком жирно, умерь претензии», - сказала я себе…

Где-то через полчаса, когда я тупо стояла с протянутой рукой и безразличной безнадегой внутри, даже не смотря на машины и водителей в них, притормозил зеленый «каблучок» с черной полосой по нижнему борту, с пятнистым камуфляжем в багажнике. «Однако же!» – мелькнуло удовлетворение, что в этой жизни чудеса еще происходят и мысли сбываются.

Водитель ехал в Белоруссию, в Осиповичи, т.е. возле Орши я сразу попадала на последний отрезок пути, откуда могла уехать сразу до Минска.

Справа от приборной панели прикреплен бэйджик: Л-н Василий Александрович, начальник в.-м. разведки.

- Ваш?

- А чей же еще?

Оказалось, что мой попутчик за рулем ехал из Печор, где был в гостях у друзей из ВДВ-шной дивизии. Хотел вчера уехать от них, но встреча была столь теплой, что не смог.

«И слава Богу, что не смог уехать вчера, и ехал в это время сегодня» - подумала я, уже расслабившись и почувствовав этого человека своим, в предвкушении многочасового общения с интересным собеседником.

- А по мне и не скажешь, что я военный. Никто не может определить. Не типичный я для военного.

- А я сразу почувствовала.

Спросила, где служил, в каких местах. Мест оказалось много.

- Вот, когда я служил в Германии, был у нас разведчик, который влюбился в немку. И где-то через год у них уже серьезные отношения были, он с ней жил. Начальство знало, вызвали его, сказали, мол, ходить к ней ходи, но если захочешь на ней жениться, - из разведки уволим и из Германии отправим. А она дочка каких-то там чуть ли не буржуев была. Ребенок у них родился. С родителями познакомила, те считали его ее мужем, правда, недоумевали немного, что муж какой-то малоразговорчивый, хоть по всем видно, что хороший. А он просто не мог так по-немецки разговаривать виртуозно, как они, хоть и все понимал, вот и притворялся молчуном, чтобы в лужу не сесть случайно. А потом нас в Венгрию отправили, он на венгерке женился, на дочери передовика производства. …Вот так сломали человеку жизнь. Немка ему еще долго писала, но венгерка эти письма потихоньку изымала, и все взяла в свои руки. Готовит она классно, я пробовал, мне понравилось.

…Рассказ о работе оказался длиной километров на сто. После него разведчик умолк, и я почувствовала какой-то назревший в нашем общении напряг.

- Ну а ты чем занимаешься, чем живешь? Работаешь где или учишься?

Все ясно, - надо рассказать о себе, а то я и вправду замолчалась, пока человек передо мной разоткровенничался на порядок больше, - восстановить равновесие, чтоб на новом витке еще больше углубить разговор.

В разговор вклинилась тема находок-изобретений, сделанных народными умельцами своими руками или головой.

- Рыбу можно ультразвуком ловить. Только там нужна определенная форма сигнала, он не должен быть непрерывным, иначе рыба на него не среагирует или, может, наоборот разбежится – меандр со скважностью два. Тогда она собирается в кучу вокруг источника ультразвука, и можно ее всю сразу и ловить.

Спросила, где сейчас работает, чем занимается.

- Я сейчас в Питере работаю. Ну как работаю? То есть числюсь, а на работу прихожу иногда или за зарплатой. …А что мне сделают? По закону – ничего не имеют права сделать. Уволить не могут – у меня нет квартиры в Питере. А квартиру не дают. Я к начальнику пошел, так он сказал: «А тебя сюда никто не заставлял идти работать!» Урод! …Коллектива нормального нет, не может создать. Такого, чтобы нормальные рабочие отношения были.

- А на чем держится такой коллектив?

- На уважении. На уважении к подчиненным и друг к другу. А не на том, чтобы выставляться перед другими, их унижать и друг с другом ссорить. Когда есть доверие и нормальные отношения, тогда можно работать, - тогда нет интриг, подстав и дерьма.

…Вот я в Сибири служил, там другие люди. Там можно лето в тайге без ничего жить, со спичками, топором, удочкой и ружьем. Выживешь и прокормишься. Рыбы много и большая, вообще природа щедрая. Там живешь – живешь от всей души. Я люблю так жить, с размахом, чтобы всего было много и не жалеть ничего. Такой я… А тут люди совсем другие…

Я еще раз мысленно поблагодарила судьбу за встречу с таким человеком. Вот они, долгожданные «шнурки» - психологическая канва его жизни, исток его сюжета взаимоотношений с жизнью и людьми - жить от всей души, не жалея чего-то для других, не обделяя всевозможными простыми радостями жизни себя.

Василий продолжал:

- А вот у брата моего жена жадная. Мы к ним в гости как-то приехали, так она нам такое постельное белье постелила, что просто стыдно. Тем более, мы им этого постельного белья хорошего надарили в свое время, - у нее там все завалено. Продукты на кухне у нее отдельно, у детей отдельно. Мол, раз дети совершеннолетние, пусть сами себе жизнь обеспечивают и сами живут, я их не буду кормить. Одному ребенку 18, второй что-то около 20-ти. Вот хохлуха жадная! Да я бы за такое!... Я бы такого не потерпел! Не понимаю я, как так можно со своими детьми, в родной семье поступать.

- А у меня мать лет в 12-13 мне есть не давала, а когда я один раз достала из шкафа макароны, чтоб сварить, потому что сильно голодная была, она наорала на меня, чтоб я не трогала то, что не заработала и чтоб не смела у нее воровать продукты. Так и сказала: ты воровка! Ты у меня воруешь, - хотя сама не работала 10 лет вообще тогда… И из дома выгоняла…

- Да, не позавидуешь с такой матерью…

- Мне отца жалко: я у него незадолго до смерти спросила, почему они не родили еще детей после меня, - так он сказал, что он-то сына хотел, а у них никаких отношений не было – она не хотела – и что вообще он после женитьбы быстро понял, что ошибся в своем выборе. …Может, если бы развелся вовремя – был такой момент, когда она его достала скандалами и придирками, что он чуть не уехал с дачи и это выглядело как разрыв отношений – то был бы еще жив. А она ему тогда сказала, мол, ты что, хочешь ребенка сиротой оставить? А я бы, если бы он тогда развелся, осталась бы с ним, а не с ней, и любая мачеха была бы лучше такой матери. А так он начал пить, когда мне лет 13-14 было, а она его еще больше долбать, и спился совсем…

Такое признание вызвало новый, совершенно неожиданный виток откровенности собеседника. Никогда бы не подумала, что у этого широкой души человека могут быть такие скелеты в шкафу.

-…У меня тоже с первой женой не сложилось. Сейчас у меня вторая жена, молодая. В Улан-Удэ живет. …Сначала комплексовал, потом привык. Иногда думаю, - как она меня такого терпит, с животом? Раньше в тренажерку ходил, поддерживал себя в форме. В Сибири при союзе покупал абонемент сразу на год. В бассейн ходил. А сейчас не тренируюсь, силы не потерял, но внешне уже не такой.

…А с первой женой развелся – она меня хотела разводом попугать, а я сказал, хорошо, хочешь - давай разведемся. Она не ожидала, - видно, не хотела разводиться, хотела таким образом что-то свое доказать. Я уехал в командировку, приехал – она уже оформила развод и вышла за прапорщика через три дня после нашего развода.

И тоже – у меня сын растет, 20 лет, на 4-м курсе учится. А я хотел троих сыновей. А у нее первые роды с осложнениями были. Она от второго ребенка избавилась, даже мне не сказала, - пошла в поликлинику и пришла уже без ребенка. Мне теща говорит: Ну как ты мог? А что –«как ты мог»! Я же хотел этого ребенка, - чтоб он родился, вырос; хотел заботиться о нем.

…Или еще: у нее, у жены моей первой, такие волосы были длинные… Она мне и понравилась волосами. Раз прихожу домой – нет волос, постриглась. «Мне мама сказала, что ей так больше нравиться». Причем тут мама? Простите, а я ей кто?...

Мы уже ехали последнюю сотню километров перед границей. Василий сказал, что где-то надо заполнить бак до границы. А еще остановиться поесть.

- Слушай, я тебе случай один расскажу, как у меня было. Еду как-то, проголодался, ну, думаю, сейчас по пути заеду в столовую одну, пообедаю. Приезжаю. Выбрал блюда, рассчитался в кассе и понес поднос за стол, а потом еще раз в кассу вернулся, то ли сдачу взять, то ли с ними мелочью расплатиться, не помню, с девчонками еще словами перекинулся. И вот возвращаюсь к столику обратно, а мой борщ уже уплетает какой-то молодой человек, прилично так одетый, с галстуком. Я от такой наглости просто обалдел. Ну я там понимаю, если бы он бедно одет был, нуждался. Сажусь за свой столик и так ему ехидно говорю:

- Приятного вам аппетита, сударь!

А сударь и бровью не ведет, - совершенно спокойно уплетает мой борщ и дальше. Я ему снова:

- Не горячо ли вам, молодой человек?

Я на него так красноречиво посмотрел, мысленно вспомнил всех его родственников, и придвинул к себе второе. Ну думаю, если он съел первое, то второе я ему не отдам! А он первое уже почти доел, и смотрю, уже стал коситься на компот. Я бросил есть второе, компот быстрее схватил, отпил немного, чтобы он уже не мог его взять себе. Тут он на меня так посмотрел, что, наверно, помянул моих всех родственников. Доел борщ и ушел. Я съел второе, допил компот и уже встал, чтобы уходить и тут смотрю, - а куртки-то моей тоже нет! Вот мошенник, еще и куртку с деньгами украл! А уже сколько времени прошло, как он вышел! Я совсем расстроился. И вдруг поворачиваюсь и вижу: на соседнем столике стоит мой поднос с нетронутым обедом, а на стуле висит моя куртка. Это я его обед съел! И тут я понял, отчего девчонки все вместе на кассе смотрели в нашу сторону и смеялись. Вот такая история со мной была.

Помолчав, поставил меня в известность:

- Кстати, у меня на машину все документы поддельные.

- Да я не боюсь. (С таким человеком я действительно ничего не боялась, никаких переплетов; скорее наоборот, почему-то даже верила, что с таким человеком – или подобным – переплет обойдет нас стороной).

-…Я их сам себе на компьютере сделал. Есть такая программа, она небольшая, на дискету умещается, позволяет документы и печати создавать, - любые, какие тебе надо. «Штамп» называется. И машина у меня не застрахована, если милиция остановит и внимательно посмотрит, то можно серьезно попасть. Видишь вон ту блестящую круглую штуку возле талона техосмотра? Так вот, это не страховка, это просто китайская наклейка, блестящая разными цветами. Она даже по размеру немного не такая, но ничего, пока я еще не попадал.

А еще вот этим тумблером, если включить, на корпус подается семьдесят тысяч вольт. Это я сам сделал. Вообще люблю своими руками что-то делать и изобретать. Как-то мент прицепился на таможне, ну, я тумблер включил, мент в сторону шарахнулся, а я газанул и рванул оттуда. Потом на заправке мне мужик из тех, кто там стоял в очереди, рассказал, что мент потом, когда пришел в себя, еще долго на меня ругался.

Мы, разогнавшись с горки в черте населенного пункта, вынуждены были притормозить: нам навстречу и немного наперерез (наискосок через дорогу) почти в лоб пикировал аист. Пропущенный нами аист на лету неуловимо перевернулся справа от машины и сменил направление движения на противоположное: теперь он парил справа от меня на расстоянии вытянутой руки, затем немного подался вперед, зависнув на несколько секунд, растянувшихся восхищенной вечностью, прямо перед нашей машиной, в унисон с ее движением, затем немного отстал, снова оказавшись на несколько секунд справа, - так, что можно было дотянуться рукой, и потом навсегда исчез.

На заправке последние полтора литра бензина не влезали в заполненный бензобак. Василий обратился к мужику, заправлявшемуся рядом:

- На, забери себе мои полтора литра, если тебе надо. Мне уже не лезет.

Мне в машине объяснил:

- А что – бензозаправке их оставлять? Они и так разожрались. Я лучше простому мужику эти полтора литра отдам.

Границу прошли легко, милиция ничего не заметила.

- Надо где-то остановиться поесть. Вот у меня одно блюдо есть, я тебя угощу. Сам делал. Китайское. Ехали с китайцами в поезде, они угостили, рассказали, как делается. Никто не может сказать, из чего, когда первый раз пробует. Интересно, ты определишь или нет.

Во мне загорелся азарт, но я так и не угадала, когда мы остановились и сели перекусывать. «Скатертью» был аккуратный здоровый кусок брезента, сидели мы на нем на бог весть откуда взявшихся поролоновых подушках. Кроме китайского салата, оказавшегося очень вкусным и сытным, особенно вместе с майонезом на батоне, была еще выложена рыба, что-то еще, что я обычно не ем, и оттого не запомнила, последний мой апельсин, купленный еще в Минске и хранимый на крайний случай, и литр сока.

- Сюда бы сейчас еще водочки! Выпить, и можно спать.

Вопрос - ехать до упора или остановиться на ночевку и, если остановиться, то где – был актуален и для Василия, и для меня, т.к. мы оба попадали в конечный пункт своего движения в лучшем случае под утро, не выспавшись ночью. Т.е. если едешь ночью и не спишь, то день потом теряешь на отсыпание, - не выигрываешь времени ни грамма, всего лишь, быстрее добравшись до дому, комфортнее себя чувствуешь, и все. Было предложение в случае ночевки в дороге мне спать в машине, а у Василия был толстый спальник, в котором он мог спать на улице. Но вопрос был до конца не решен, - ехать или ночевать. Поэтому я напряглась по поводу «водочки». Хоть «туристы - существа бесполые», по крайней мере, я исповедую такой принцип в походе и строю общение соответственно, но я опасалась, что водочка может осложнить ситуацию в нежелательную сторону. По крайней мере, без нее, как я не раз убеждалась, людям вполне можно доверять, и я даже несколько раз запросто ночевала в дальнобойных машинах на верхнем спальнике (почти как на верхней полке в поезде, только длиннее, - ноги не свисают, а помещаются целиком и отдыхают), - без каких-либо приставаний или намеков.

- Я водку не пью!

- А я пью понемногу. Иначе от этой жизни просто свихнешься, если не пить.

Помолчали.

Раздался какой-то странный звук. Василий повернул голову на звук и мечтательно, куда-то в небо, произнес:

-Утки… А у меня даже ружья нет с собой, только пистолет...

Как-то сама выплыла тема Чечни.

- На Чечне многие нагрели руки. Сам видел, как инсценировали прямое попадание в склад с продуктами, а потом эти продукты списывали и продавали налево.

Обратила внимание на нож – явно самодельный.

- Это я сам сделал. Хобби у меня такое – холодное оружие. Квартиру уже три раза из-за этого обворовывали. Надо же чем-то заниматься, чтобы не спиться… Хотя все эти занятия от общения с женой время отнимают. Тоже плохо.

Когда я помогала собирать еду и относила ее в багажник, увидела спокойно так торчащий рукояткой из бокового кармана рюкзака, куда мы складывали оставшуюся еду, пистолет Макарова, как оказалось, заряженный. Так в открытую и лежал на виду, даже наверняка из-за заднего стекла он был запросто виден снаружи. Правда, Василий его тут же впихнул в карман поглубже.

Последнюю сотню километров ехали в основном молча. Говорить не хотелось: разговоры и узнавания нового об этом человеке для меня были излишними – для меня он был свой.

Дорогу перебежал ночной зверь. Наметанный глаз моего попутчика сразу опознал хорька. А про хорька сразу вспомнилась история.

- Жил у меня раньше хорек дома. И вот, прихожу как-то с работы домой. Смотрю, на кухне стоит тарелка с беляшами, точнее, беляш там только один. Съели, что ли, все сами, и мне почти ничего не оставили? Не понял, - думаю. Приходит жена. Я у нее спрашиваю, мол, вы что издеваетесь, - оставили для меня один беляш? А она говорит, нет, мы тоже не ели, я напекла и оставила все беляши на тарелке, - для всех, вечером съесть. Ну, мы ничего не поняли, а потом стали беляши находить – в диване, в шкафу, за мебелью. Хорек спрятал.

То прямо по курсу, то немного левее я наблюдала странное зрелище: у Луны, у которой предыдущую ночь не хватало маленького кусочка слева до полнолуния, сегодняшней ночью не стало хватать кусочка справа. Через какое-то время уже стало недоставать четвертинки, потом половинки – Луна плавно уменьшалась в направлении справа налево. Сообразив, что сегодня должно быть полнолуние, я догадалась, что вижу лунное затмение, причем полное. Сказала Василию, и мы ехали, в ночной тишине наслаждаясь этим красивым редким зрелищем. Постепенно Луна стала темной вся. Видела я и ту фазу затмения, про которую древние думали, что Луна обливается кровью, - когда затемненная Луна становиться темно-бурой. Потом Луна начала постепенно оживать, но до конца я уже не досмотрела, т.к. мы уже подъезжали к Орше.

- Ты смотри, если хочешь, можешь ехать со мной в Осиповичи, а оттуда утром приедешь в Минск. Потому что сейчас я тебе не завидую, уже поздно и темно.

На часах было 23:47, было немного страшно, но я чувствовала, что нужно сделать шаг вперед, преодолев этот страх, выкинуть себя из приятного и безопасного, но уже более не моего, в мое, неизвестное, мною пожеланное, мною задуманное под Псковом – ехать до упора, даже ночью. Я верила, что тогда мне повезет,- если идти вперед до конца.

- Я поеду домой. Я так раньше решила, и отменять свое решение не хочу.

- Ну, смотри. Не завидую я тебе.

- Я и сама себе не завидую…

Вышли из машины попрощаться. Молча, ничего не говоря, обняли друг друга. Пожалела, что выбрала расстаться сейчас и что расставаться все равно придется…

Второй раз в этой поездке и за всю историю путешествий так – тепло и искренне, как с родным человеком, а не с незнакомым, который совсем скоро исчезнет и не встретится в моей жизни больше никогда… Как со своим, частичка души которого останется со мной навсегда и станет моей…

…На московской трассе я поймала нижегородца на «Газели», и ровно в 4:00, подвезенная от «Могилевской» за пять тысяч ночным водителем к подъезду дома, зашла в квартиру…

4.05.2004, Псков – Орша.